выставка тюремных рисунков В.Бута

Вновь разверзлись хляби небесные и обрушили на меня реки слез и соплей, пролитых когда-либо геймерами по тем или иным поводам. Нет, слезы слезам - рознь. Люди вон плачут над индийскими и бразильскими сериалами, однако это не делает сериалы искусством. Некоторые ржут без причины, некоторым для умиления достаточно ничтожного повода.
На стриме я говорил о катарсисе - достижении точки наивысшего нравственного напряжения, которому предшествует долгая, подчас мучительная н р а в с т в е н н а я РАБОТА. Работа, в ходе которой мы становимся свидетелями эволюции художественного образа героя. А этот образ сам по себе не случаен - он является, как правило, образом собирательным. Не частностью, но отражением общего, типического, присущего времени.
Ничего подобного (сегодня, пока) нет и не может происходить в игре. Я не просто так привел в качестве примера "Преступление и наказание". Там нет геймплея, там есть медленное, трагическое обогащение характера (который мы автоматически примеряем на себя) на центрифуге переживаний, воспоминаний, связанных не действием, но МЫШЛЕНИЕМ, размышлением. Мы следим за тем, как по лабиринту движется не герой, но мысль героя. Мировоззрение героя.
И таким образом сам он, а вместе с ним миллионы читателей, от осознания - "я имею право убить" приходит к болезненному предощущению "не мне решать".
Нет пока и очень долго не будет игры, способной реализовать подобную эстетическую задачу. И с технической точки зрения (с точки зрения формы) это невозможно, и с содержательной (пока игры - орудие в руках капиталиста).

США угрожают вместе с ЕС ввести против РФ "худшие экономические санкции", которые когда либо были наложены на страны, кроме Ирана и КНДР

интересно было бы посмотреть, но пока нигде не нашел

В поселке под Красноярском задержаны два 15-летних тиктокера, по данным местных изданий, ради ролика спалившие баню, сарай и пытавшиеся сжечь дом учителя физики - сами подозреваемые отрицают причастность

про тиктокеров

Посетил выставку рисунков Виктора Бута. Я устал отбиваться от людей, не понимающих, каково это — остаться один на один с самой могущественной и жестокой репрессивной системой, не сломаться, не оговорить себя, не пойти на сделку. Мне интересен сам сюжет, способность человека сопротивляться, казалось бы, абсолютно подавляющим обстоятельствам. Сюжет, нашедший отражение даже в литературной традиции, если мы вспомним "Графа Монте-Кристо". Романтизма и романтики тут мало, конечно.
Как не сойти с ума? Как не потерять надежду и не отчаяться? Откуда берется воля жить?
Разумеется, немалую роль здесь играет поддержка родных и близких. И стойкость Аллы Бут — отдельная, не менее драматичная история.
Пример Бута учит — даже если накрыть человека бетонной коробкой, отрезать от мира, нельзя отнять у него права на мышление, на творчество, на внутреннюю свободу.
За время заключения Бут выучил несколько языков, прочитал бесчисленное количество книг (некоторые были присланы нашими зрителями — спасибо им), начал рисовать, не имея в этом никакого опыта.
В памяти крутятся слова Хемингуэя: "Человек не для того создан, чтобы терпеть поражение. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить."
Советский офицер (а не российский бизнесмен) Виктор Бут своим примером доказывает: это утверждение по-прежнему справедливо.

Н.А.Некрасов продолжает начатый нами на прошлой неделе разговор о женской доле в мире товарно-денежных отношений.
Ну и о райской жизни в России, которую мы потеряли.

«Еду ли ночью по улице темной,
Бури заслушаюсь в пасмурный день —
Друг беззащитный, больной и бездомный,
Вдруг предо мной промелькнет твоя тень!
Сердце сожмется мучительной думой.
С детства судьба невзлюбила тебя:
Беден и зол был отец твой угрюмый,
Замуж пошла ты — другого любя.
Муж тебе выпал недобрый на долю:
С бешеным нравом, с тяжелой рукой;
Не покорилась — ушла ты на волю,
Да не на радость сошлась и со мной...
Помнишь ли день, как, больной и голодный,
Я унывал, выбивался из сил?
В комнате нашей, пустой и холодной,
Пар от дыханья волнами ходил.
Помнишь ли труб заунывные звуки,
Брызги дождя, полусвет, полутьму?
Плакал твой сын, и холодные руки
Ты согревала дыханьем ему.
Он не смолкал — и пронзительно звонок
Был его крик... Становилось темней;
Вдоволь поплакал и умер ребенок...
Бедная! слез безрассудных не лей!
С горя да с голоду завтра мы оба
Так же глубОко и сладко заснем;
Купит хозяин, с проклятьем, три гроба —
Вместе свезут и положат рядком...
В разных углах мы сидели угрюмо.
Помню, была ты бледна и слаба,
Зрела в тебе сокровенная дума,
В сердце твоем совершалась борьба.
Я задремал. Ты ушла молчаливо,
Принарядившись, как будто к венцу,
И через час принесла торопливо
Гробик ребенку и ужин отцу.
Голод мучительный мы утолили,
В комнате темной зажгли огонек,
Сына одели и в гроб положили...
Случай нас выручил? Бог ли помог?
Ты не спешила печальным признаньем,
Я ничего не спросил,
Только мы оба глядели с рыданьем,
Только угрюм и озлоблен я был...
Где ты теперь? С нищетой горемычной
Злая тебя сокрушила борьба?
Или пошла ты дорогой обычной
И роковая свершится судьба?
Кто ж защитит тебя? Все без изъятья
Именем страшным тебя назовут,
Только во мне шевельнутся проклятья —
И бесполезно замрут!...»

Новая партия крайне правого кандидата в президенты Франции Земмура "Отвоевание" (Reconquête) насчитывает уже 20 тыс членов, говорят в его окружении