«Справедливый» политтехнологический альянс


«Австро-Венгерское» название «Справедливая Россия – За правду» выглядит скорее, как ироничный постмодерн нежели наименование серьезной партии.

Объединение не только санкционировано Системой, но и инициировано ей. Без поддержки Системы все эти партии недееспособны.

Объединение – это политтехнологический проект, необходимый для прохождения в Госдуму. Именно поэтому сейчас больше говорят про электоральные тактики нежели объединяющие смыслы и программные пункты.

Рецикличность & Дотационность


«Национальный эксперт» и ЦРПП проанализировали данные всех региональных бюджетов на 2021 г. Всего 5 регионов на 2021 г. имеют профицит, 7 регионов имеют сбалансированный бюджет и 73 дефицитный. В условиях хронического недофинансирования регионов иметь профицит бюджета – означает невозможность развития. Профициты и бездефицитные бюджеты в основном у тех регионов, которые сели на мель еще в посткрымский кризис.

Среди наибольших дефицитов: ЯМАЛ, Тюменская область, ХМАО, ЯНАО и Сахалинская область (дефицит бюджетов от 15 до 29 %). Это регионы Ренты, приносящие федеральному бюджету значительные поступления доходов. Дефицит бюджета Москвы составляет 19,30 %.

К этим субъектам нужно добавить еще 10-12 регионов (Пермский край, Свердловская область, Башкирия), имеющих дефицит на уровне 10-15 %. Эти регионы компенсируют выпадающие доходы займами и кредитами, необходимыми для запуска экономики и формирования повестки развития. Им правительство позволило применять рециклическую модель развития и брать кредиты, а другим – нет.


Мордовия или Карачаево-Черкессия может отчитаться о своем профиците и создать позитивный инфоповод, но реалии таковы, что это закредитованные и дотационные субьекты федерации. Для них характерна пассивно-дотационная политика, которая преобладает в отношении большинства регионов страны.

Конструирование татаро-башкирских противоречий


В преддверии Всероссийской переписи населения (апрель 2021 г.) активизировалось стремление некоторых акторов поиграть на татарско-башкирских противоречиях. Согласно переписи 2010 г.: татары – вторая по численности нация в России (3,83 % от населения России), а башкиры – пятая (1,15 %).

Споры и политтехнологические баттлы идут по поводу «стремления записывать» население сельской местности башкирами или татарами. Этот процесс идет в соответствии с установками глав администрации: население обычно не спорит: подданническая политическая культура работает. Интересы и установки чиновников из Башкирии и Татарстана тут прямо противоречат друг другу.

Эксперты из пула «КПРФ» (М. Шевченко, Б. Кагарлицкий) обвиняют Систему в попытке искусственно конструировать противоречия между двумя тюркоязычными народами. Такая позиция имеет электоральные перспективы в Татарстане и Башкирии, но по сути – это чистая демагогия.

Сама постановка вопроса напоминает югославский сценарий разжигания межнациональных противоречий. Есть аналогии и с российско-украинскими противоречиями: их негативная инерция в обществе не столь очевидна, но также присутствует.

Довольствоваться социальными подачками


Текущий этап российской государственности характеризуется сокращением ресурсной базы и возможностей развития. У государства ограничены потенциалы дальнейшей экспансии и нет ресурсов для модернизационного развития своих окраин. ПостИмперское позиционирование давно уже осознано элитами как симулякр. Общество также подходит к этому осознанию.

Российская цивилизация исторически развивалась по принципу экспансии, за которой следовала модернизация. Запаздывание модернизации означало стадию накопления противоречий (центр – регионы, межнациональные проблемы, социальные проблема и т.д.).

Нынешняя стадия – это стремление элит сохранить контроль над ресурсной базой, отказаться от модернизации и заставить общество довольствоваться социальными подачками. Это стадия накопления противоречий, сложностей и дисфункций и социального напряжения. Следствие этих процессов - снижение пассионарности общества и его деградация.


Эффективность санкционного давления со стороны коллективного Запада оказывает возрастающее влияние на ограничения пассионарности России. Однако и такая политика имеет пределы.

Для США важна подконтрольная Россия, но ее окончательная деградация не входит в планы Вашингтона: главным бенефициаром сценария «деградация России» является Китай, планы и интересы которого в отношении России гораздо более многомерны.

Цивилизационное истощение


Антрополог Томас Барфильд в книге "Опасная граница. Кочевые империи и Китай (221 г. до н.э. – 1757 г.) раскрывает диалектику отношений кочевников и цивилизации и это имеет отношение к современности.

Кочевые народы не были придатком китайской империи. Кочевники – это «тень», отбрасываемая оседлыми цивилизациями. Формы организации кочевников – это результат не их внутреннего развития, а контактов с более высоко организованными оседлыми соседями.

Все крупные изменения внутри Китая приводили к аналогичным по форме изменениям среди кочевников. Возникновение единой централизованной империи происходило одновременно с политическим объединением степных народов. Периоды же политической раздробленности в Китае совпадали с периодами децентрализации среди кочевников. Пассионарность кочевников требовала либо торговли, либо войны. Они брали количеством. Китайская империя брала дипломатией и политикой.

Современный Китай не желает быть вписан в логику «Империя – Варвары». Технологический прогресс все в меньшей степени зависит от США, а сам Китай от формата «мировой фабрики» переходит к собственной повестке цивилизационного развития, которая поменяет мир-систему. Эту путь к биполярному миру, которому в долгосрочной перспективе может помешать Индия.

Совершенно другое про Россию: периферийность и перераспределение капиталов в пользу центров накопления (Московия, Оффшория) ведет к оголению тылов и окраин. Экономические кризисы только усиливают волю элит на еще более интенсивную концентрацию капиталов в центрах накопления и подрывают основы российской цивилизации. Бессубъектное общество не может этому помешать.

Жевачка про губернаторскую ответственность


Наверное, многие понимают: стремление переложить ответственность на губернаторов за сегодняшние протестные «гуляния» – это не более чем информационная жвачка. Губернаторы не такие глупые, чтобы действовать без согласования с центром в этом вопросе. Тем более, что силовики – это федералы.


Различный подход регионов к купированию акций протеста в поддержку А. Навального очевиден: где-то действия силовиков жестче, где-то мягче. Он объясняется прагматичной оценкой сил и выверенной целесообразностью тех или иных действий. Эксцессы губернаторов также есть, но их немного.

Сверхцентрализация: протестный эффект


Фиксируем тренд: запрос на политические изменения артикулирует окраина России.

Центр тоже его артикулирует, но количество сытых, довольных и лояльных в Московии на порядок выше, чем, например, в Иркутской области. Плюс в Московии много приехавших из регионов: им не до протестов, они концентрируются на своих жизненных проблемах.

Перекос в сторону протестных окраин (Дальний Восток, Сибирь) – это значимый эффект сверхцентрализации. Реакция периферии показательна.

Протестные акценты


1.Это не лайт-версия белорусского сценария, а его начальная стадия, потенциал которой достаточно велик.

2.Истеблешмент США удовлетворен: потенциал для давления высок. Требования Д. Байдена: осуществить транзит в России.

3.Первая (непроизвольная) реакция правящих элит и олигархов на протесты: усилить вывод финансовых потоков в Оффшорию и отменить думские выборы.

4.Ни один губернатор не может занести себе в актив свои антипротестные действия. На этом фоне регионалы предпочли не портить отношения с обществом: репрессивное подавление чревато антирейтингом, а кураторов в Москве все равно порадовать было нельзя.

5.Сторонники А. Навального анонсируют новые акции протеста.

постПоправочная протестная платформа


Вчерашние акции утвердили постПоправочную протестную платформу. Эта платформа появилась несмотря на ужесточение законодательства.

Это именно платформа, на которую наслаиваются не связанные с А. Навальным локальные проявления протеста.

Например, в Иркутской области – это поддержка экс-губернатора С. Левченко, который стал Народным трибуном. В Башкирии – это инерция процессов, связанных с Куштау и глубинным башкирским народом. В Хабаровском крае – это ре-актуализация поддержки С. Фургала. Глупо ведь было полагать, что протесты в Хабаровске рассосутся.

Инициированную А. Навальным платформу все эти региональные силы используют как мейнстрим, но могут оборачивать протестную волну в собственное русло. ПостПоправочная протестная платформа консолидирована на основе ощущения несправедливости, желании перемен и ухудшения социально-экономического положения. Все эти факторы очень существенны.

Эту платформу больше игнорировать нельзя, с ней придется работать губернаторам и Системе весь год, а, скорее всего, больше. Но кого-то по-прежнему беспокоит почему губернаторы не выступили публично в поддержку В. Путина…

Дотационный лоялизм


Публикация оценок Системы лидеров и аутсайдеров по уровню доверия непосредственно губернаторам и властям только подчеркивает проблемы региональной политики и недоверие губернаторам от партий парламентской оппозиции.

В списке пяти аутсайдеров – три губернатора представляют партии парламентской оппозиции («ЛДПР» - 2; «КПРФ» - 1). Хабаровский край, Владимировская область и Хакасия давно уже беспокоят внутриполитической блок администрации президента. В 2018 г. там победили т.н. ноунеймы, неугодные Системе. В преддверии думских выборов опасения нелояльности этих губернаторов серьезны. Показательно, что во всех регионах управленческий кризис, но нужной для Системы конфигурации власти так и нет.

В списке лидеров по уровню доверия губернатору/главе: Чечня, Адыгея, Курганская и Курская области, а также ЯНАО. Чечню можно вынести за скобки: ментальность и конфигурация власти там особенная.

Из всех этих регионов устойчивое положение только у ЯНАО, но это регион вахтовиков. Остальные в глубокой дотации. Администрации дотационных регионы проявляют больше лояльности, но это их единственная «добродетель». Многие параметры социально-экономического развития в этих регионах неудовлетворительные.

Меньше всего доверия президенту в Санкт-Петербурге (фактор А. Беглова), Красноярском крае (конфликт вокруг «Норникеля») и Хабаровском крае (перманентные протесты).

Больше всего доверия президенту: Крым, Севастополь и Чечня. Все субъекты получают хорошие федеральные транши.

Дотационный лоялизм устраивает внутриполитический блок, но не правительство. Оптимальной модели нет, как нет и реально эффективных примеров.

Дефицит лоялизма


Спонтанной реакции в поддержку президента после фильма А. Навального в обществе не возникло. Если «Единая Россия» примет решение выводить людей на улицу в поддержку президента – это будет серьезной ошибкой.

В обществе дефицит лоялизма, а он нужен Системе для вакцинирования и голосования на думских выборах. А есть еще акции в поддержку Крыма.

Тратить ресурсы лоялизма сейчас и сгонять бюджетников на акции в поддержку В. Путина – бесперспективно. Бюджетники и работники крупных промышленных предприятий тяготятся «принуждениями и просьбами» своего руководства.

Если этим злоупотреблять – протестное голосование на думских выборах станет массовым даже среди «ядерного электората» «Единой России».

Давосские тезисы


Выступление В. Путина на Международном экономическом форуме принесло немного новых акцентов и смыслов.

1.Конфигурация мира. Россия призывает к изменению посткоронавирусной конфигурации мира. В противном случае мир ждет «игра без правил», рост турбулентности и запредельный уровень глобального неравенства. Эта риторика транслируется со времен БРИКС и ШОС.

2.Европа. Значимы апелляции к Европе и необходимость восстановления нормального взаимодействия. Именно позиция Евросоюза становится ключевым во взаимоотношениях с США. Посредничество Франции и Германии, действительно, способно установить какой-то баланс и смягчить фазу острого противостояния.

3.Пандемия. Координация усилий по вакцинации – абсолютно необходима. Страны третьего мира в этом году в лучшем случае смогут начать массовое вакцинирование. Процесс затянется на несколько лет.

4.Вакцинная геополитика. Россия будет бороться за влияние в мире с помощью вакцинной геополитики (постсоветское пространство, страны второго и третьего мира).

5.Антиамериканизм. В. Путин обошелся без резкой риторики в адрес Вашингтона, однако общий тон и критичные апелляции к внутриполитической ситуации дают понять: истеблишмент США будет по-прежнему рассматривать Россию как врага и требовать транзита власти.

Методологические противоречия антипротестной политики


Не только внутриэлитное противостояние, но и разность подходов «силовиков» и «политиков» будет определять динамику протеста.

Одни требуют бетонировать ситуацию, а другие – говорят о рисках и предлагают более гибкие подходы.

Ярким выражением противоречия являются регионы: по итогам 23 января ряд губернаторов убедили Систему в том, что их действия по размыванию протеста успешны, однако силовики с этим далеко не всегда согласны.

В России нет такой жесткой управленческой дисциплины как в Китае. И Россия – это не Белоруссия, в которой можно реализовать унифицированный подход к антипротестной политике.

Реакция и методы решения протестных проблем будут различными и это добавит протесту не только неоднородности и региональной специфики (Якутия, Башкирия, Иркутская и Хабаровская область), но и придаст дополнительные импульсы для его развития.

Историческая фатальность



Консервативная идея сбережения народа и государства не может быть реализована без способности к масштабным изменениям. Мир стремительно меняется и для того, чтобы соответствовать образу великой страны нужно меняться.

Конкурентное преимущество государств в эпоху глобализации – умение адаптироваться быстрее и эффективнее других в условиях неопределенности.

Общественное сознание в России ретроспективно, а образ будущего не сформирован. Действия на основе сложившихся в истории моделей недостаточны. Такие алгоритмы работают в условиях статичной и неизменной социальности, но в условиях неопределенности перестают быть эффективными.

В российском обществе не сформирован приемлемый образ будущего. Любые изменения чреваты потерей элиты права на Ренту и поэтому вызывают неприятие.

При таких элитах Россия обречена на догоняющую и даже ограниченную модернизацию. Любые попытки провести ее сдерживаются правящим классом, а модернизационные заимствования допускаются только после осознания элитами отсутствия угроз для собственного привилегированного положения распорядителей Ренты и ресурсных благ.

Поэтому вопрос о перспективах России упирается в качество элит. Многие эксперты откровенно их называют паразитирующей элитой и это выглядит как историческая фатальность.

Олигархи, номенклатура, дворяне, бояре, наместники и ордынские ханы: смена типов российской государственности и элит не меняет одного: исторически ответственность элит перед обществом всегда была низкой.

Убийственная динамика бизнеса


В 2020 г. в России прекратили свою деятельность 515,5 тыс. коммерческих организаций, или каждая шестая компания в стране (Finexpertiza). Количество закрытых бизнесов в 2,4 раза превысило число вновь созданных - такое соотношение оказалось худшим как минимум за последние 18 лет.

Убыль бизнеса произошла во всех российских регионах, кроме двух. Особенно существенно сократилось количество действующих компаний в Санкт-Петербурге, Тульской области, Кабардино-Балкарии, Москве и Псковской области. Выросло только количество бизнес-предприятий в Бурятии и на Чукотке. Естественно, динамика в этих особенных регионов не показательна для всей страны.

Ковидокризис меняет структуру российского общества: сокращение малого и среднего бизнеса означает снижение доли независимых от государства и свободно мыслящих людей, на место которых приходит самозанятый прекариат, который испытывает постоянные тревоги по поводу своего неустойчивого положения.

Дефицитное пояснение


На фоне возрастающего дефицита регионов в 2021 г. Минфин дал специальное пояснение. В своем выступлении замминистра Л. Горнин особенно подчеркнул: 560 из 677 млрд. руб. дефицита региональных бюджетов в 2020 г. пришлась на 16 регионов с развитым топливно-энергетическим комплексом.

Остальные регионы не увеличивали долгов, не потому что хорошо управлялись, а потому что им помогал федеральный центр за счет трансфертов и прямых дотаций.

Вот и проявляется разница между регионами Ренты и регионами Дотации. Первые лезут в долги для обеспечения самого необходимого, а вторые – сокращают траты и ждут помощи.

Эта же политика продолжится и в 2021 г.: можно прогнозировать к концу года более 3 трлн руб. госдолга регионов.

Рост поступлений доходов на НДФЛ идет очень медленно. Это значит, что регионы не смогут рассчитывать на восстановление своей основной статьи расходов до конца года.

Ковидокризис усиливает централизацию управления и зависимость регионов от распределительных настроений правительства.

Ключевой ресурс регионалов – лояльность центру, эффективная нейтрализация протестов и лоббизм. Поэтому стоит ожидать расширения числа электоральных султанатов к думским выборам.

Инфляционные расчёты & разночтения


Годовая инфляция на FMCG (товары широкого потребления) в 2020 г. в России составила 7,7 % ("Ромир"). Аналитики отмечают, что в декабре цены на товары широкого потребления не изменились по сравнению с ноябрем. Основной рост цен проходил в апреле, июне и июле.

Дефлятор «Ромир» замеряет цены на корзину продуктов, которую фактически покупают россияне, а не базовую как это делает Росстат. По данным Росстата годовая инфляция составила – 4,9 %. При этом решения об индексации пенсий и социальных пособий правительство принимает исходя из данных Росстата, которые далеко не всегда отражают фактический уровень инфляции. Фундаментальных факторов для резкого снижения инфляции – нет. Судя по фокус-группам ожидания общества дальнейшего роста цен на продукты питания достаточно высоки.

Номенклатура


«После победы социалистической революции аппарат компартии превращается в новый правящий класс. Этот класс партийной бюрократии монополизирует власть в государстве.

Проведя национализацию, он присваивает себе всю государственную собственность. В результате новоявленный хозяин всех орудий и средств производства — новый класс становится классом эксплуататоров, попирает все нормы человеческой морали, поддерживает свою диктатуру методами террора и тотального идеологического контроля.

Происходит перерождение: бывшие самоотверженные революционеры, требовавшие самых широких демократических свобод, оказавшись у власти, превращаются в свирепых реакционеров — душителей свободы.

Положительным моментом в деятельности нового класса в экономически слабо развитых странах является проводимая им индустриализация и связанное с ней по необходимости известное распространение культуры; однако его хозяйничание в экономике отличается крайней расточительностью, а культура носит характер политической пропаганды» (иноагент Михаил Восленский, "Номенклатура", 1980 г.).

Бесформенный плюрализм & Политика доминирующей власти


Пытаясь понять провал постсоветского транзита к демократическим обществам политолог Томас Каротерс выявляет два разных состояния, которые характеризуют процессы на постсоветском пространстве.

1. «Бесформенный плюрализм» – значительный уровень политических свобод, конкурентные выборы и сменяемость власти. Партийные альянсы временны и нестабильны. Общество отчуждено от власти и воспринимает политику как грязное дело. Способность регулировать экономику и выполнять социальные функции у государства низки. Авторитет в глазах граждан у власти также крайне низок (Украина, Киргизия, Молдавия).

2. «Доминирующая власть» – формальные демократические институты существуют с серьезными ограничениями. Настоящая партийная система отсутствует, а гражданское политическое участие минимизировано до акций протеста. Некоторая политическая оппозиция допускается, однако степень ее оппозиционности зависит от возможностей режима. В случае сокращения возможностей и ресурсов прочности – ограничительные действия усиливаются. Выборы носят ритуальный характер. Власть монополизирована одним субьектом (Семья, партия, Лидер и т.д.). Государство – источник денег, должностей и ресурсов (Россия, Казахстан, Узбекистан, Белоруссия и т.д.).

Оба случая характеризуют отчуждение общества от власти и отсутствие эффективного диалога. Информационный фон заполняется манипулированием, пропагандой или угрозами репрессий. Оба случая в долгосрочной перспективе формируют угасающий интерес общества к политике, который, но усиливает риск социального взрыва.

Протестная парадигма



Дальнейшее усиление давления на протест (силовики, задействованные при разгоне люди в штатском, Роскомнадзор). Показательны задержания журналистов и ЛОМов. Простор для дальнейшего давления на медиатусовку есть.

Власти твердо решили выиграть битву за Москву и предприняли ряд мер, которые, впрочем, позволяют оппозиции сформировать тезис: «в столице – военное положение». Нужная картинка для коллективного Запада получена.

Режим деликатности в этих условиях соблюсти не получилось: многие губернаторы на прошлой неделе получили нагоняй за свой «либеральный» подход к противодействию протеста. Отсюда и более жесткие задержания сегодня.

Губернаторы же не хотят портить отношения с обществом на своей земле и не проявляют энтузиазм в антипротестной политике. У них и без того много забот (антиковидная политика, массовое вакцинирование, социалка и т.д.).

Окончательно навязанная протестная парадигма (обсуждения задержаний, тема дворца-отеля, предупреждения Роскомнадзора СМИ, аресты, реакция Запада и др.) формирует нерв общественно-политической жизни. Тон для электоральных настроений и протестного голосования задан, а все партии на обочине этого процесса. 2 февраля суд над А. Навальным: вероятность новых акций протеста высока.

Нынешний уровень протеста недостаточен для кризиса власти, но после стабилизации (которая, вероятна) силовики будут продавливать еще более жесткий режим взаимодействия власти с обществом. А это уже чревато не только деградацией гражданственности…