Сегодня день памяти праведного Иоанна Кронштадтского. Удивительного святого начала XX века. О нем сохранилось много воспоминаний, издаются его труды. Почитайте об этом Удивительном человеке обязательно.

Протоиерей Василий Шустин так описывает одну из литургий отца Иоанна, на которой он побывал в юношеском возрасте.
«Великим постом я приехал с моим отцом в Кронштадт, чтобы поговеть у отца Иоанна. Но так как оказалось невозможным лично исповедоваться у него, нам пришлось исповедаться на общей исповеди. Пришел я с моим отцом к Андреевскому собору еще до звона. Было темно – только 4 часа утра. Хотя собор был заперт, народу около него уже стояло порядочно. Нам удалось накануне достать у старосты пропуск в алтарь. Алтарь был большой, и туда впускали до ста человек. Через полчаса приехал о. Иоанн и начал служить утреню. К его приезду собор наполнился до отказа, а он вмещал в себя более пяти тысяч человек. Перед амвоном стояла решетка, чтобы сдерживать богомольцев. Канон на утрени читал сам отец Иоанн.
      К концу утрени началась общая исповедь. Сначала батюшка прочел молитвы перед исповедью. Затем сказал несколько слов о покаянии, и громко на весь собор воззвал к людям: «Кайтесь!» – Тут стало твориться нечто невероятное. Раздались вопли, крики, устное исповедание тайных грехов. Некоторые стремились выкрикнуть свои грехи, как можно громче, чтобы батюшка услышал и помолился за них. А батюшка в это время, став на колени и касаясь головой престола усердно молился. Постепенно крики превратились в плач и рыдания. Продолжалось так минут пятнадцать. Потом батюшка поднялся и вышел на амвон; пот градом катился по его лицу. Раздавались просьбы помолиться, но другие унимали эти голоса, и собор наконец стих. Тогда батюшка, высоко подняв епитрахиль, прочитал над народом разрешительную молитву и обвел епитрахилью над головами собравшихся. После этого он вошел в алтарь, и началась литургия.
      За престолом служило двенадцать священников и на престоле стояло двенадцать огромных чаш и дискосов. Батюшка служил напряженно, выкрикивая некоторые слова, и являя как бы особое дерзновение перед Богом. Ведь сколько кающихся душ он брал на себя! В конце долго читали молитвы перед причастием, потому что надо было приготовить много частиц для причастия. Для Чаши поставили перед амвоном особую подставку между двумя решетками. Батюшка вышел около девяти часов утра, и стал причащать людей.
      Батюшка несколько раз окрикивал, чтобы не давили друг друга. Тут же около решеток стояла цепь городовых, которые сдерживали народ и держали проходы для причащающихся. Несмотря на то, что одновременно еще два священника приобщали по сторонам храма, батюшка кончил причащать после двух часов дня, несколько раз беря новую Чашу. <...> Удивительно трогательная это была картина Вечери Любви. Батюшка не имел на лице ни тени усталости, с веселым, радостным лицом он поздравлял всех. Служба и Святое Причастие дали нам столько бодрости и сил, что мы с отцом не чувствовали никакой усталости. Испросив у батюшки благословение, мы, наскоро пообедав, поехали домой».

Семейное счастье!

⚡⚡⚡К нашим разговорам о традиционных ценностях и традициях.

В 2003 г. оказался я на греческом острове Сифнос. Ну какой остров — по сути, гора посреди моря, пара деревень и несколько тысяч жителей. Местные греки обратили моё внимание на самую старую на Сифносе таверну. Заглянул — ничего особенного. Но на стене неожиданно увидел портрет, точнее, литографию Государя Николая ll. Спросил довольно молодого хозяина, что за портрет. Он с готовностью объяснил мне, что это русский царь Николай, повесил этот портрет в 1902 г. его прадед, который в качестве капитана торгового судна много лет ходил в Одессу, где его и купил в ознаменование окончания своей морской карьеры и открытия таверны.

— И что, с тех пор его никто не снял? — поинтересовался я.

— Как можно?! — с изумлением ответил хозяин, ведь прадед повесил.

Заказал я сто грамм узо, сел за столик под портретом и выпил за нашего Государя, за традиции и традиционные ценности, о которых мы много говорим, но не уточняем, что конкретно имеем в виду.